Интервью с поэтом

О том, что Борское – литературное село – давно известный факт. Это небольшое село является родиной, источником вдохновения многих поэтов, писателей, от мала до велика. Некоторые из них известны далеко за пределами нашей области.

Вот уже много лет детская телестудия «Бриз» дружит с одним из таких владыкой пера – Николаем Борским. Интеллигентным, интересным, строгим. Беседовать с ним – одно удовольствие. Его манера речи сильно отличается от той, что приходится слышать повседневно. У него свой стиль, что-ли… В этом вы сейчас сами убедитесь. Одна из наших встреч была записана на диктофон, а теперь эта беседа представлена вам, уважаемый читатель.

- Николай Алексеевич, расскажите, пожалуйста немного о себе. Где Вы родились и как проходило Ваше детство?

- Родился я в селе Борском в 1947 году и жил в посёлке при станции Неприк безвыездно до 1965 года, когда пришлось поступить в Куйбышеве (ныне Самара) в авиационный институт по настоянию моей матушки Любови Ильиничны, она была учительницей русского языка и литературы в средней школе. Эту же школу я закончил в 1965 году. Детство, отрочество и ранняя юность прошли среди борского народа и борской природы, незабываемая красота которой мне открывалась всё ярче и полнее с каждым прожитым днём. Не сразу понял, насколько она уникальна. Это сугубо личное моё мнение, далеко не все разделяют и понимают такое впечатление. В те времена по железной дороге ходили паровозы, тепловозов не было, а на просёлках наряду с автомобилями двигались телеги или, если зима, то сани с лошадями в упряжке. Обычное дело. Асфальта тоже нигде не было, разве что на перроне на станции.

Сразу за станционным посёлком простиралась бескрайняя степь, которая летом была, можно сказать, полностью засеяна пшеницей, рожью, прочим овсом-ячменём, местами картошкой и другой огородно-бахчевой растительностью. Места для вольного существования детей и взрослых тоже хватало: сосновые и тополиные заросли, степные озёра, живописная малютка-речка Ржавчик. Любительская рыбалка и охота, просто прогулки и даже путешествия среди окрестных полей были обычным делом. На тех же полях потом я, повзрослев, в каникулы прицепщиком работал, трактористы обучили трактором управлять. Впечатлений за восемнадцать лет огромное количество, тысяч страниц не хватит.

По мере взросления освоение борских окрестностей продолжалось вширь и вдаль: на восток – почти до посёлка Лесного, железный мост, Моховое озеро, болото Побошное, необъятный Бузулукский бор. На запад до Немчанки, где лесопосадки вдоль железной дороги, озеро Лебяжье. На север – до реки Кутулук. Тогда ещё по степи дрофы, это птицы большие такие, бегали, тушканчики скакали, зайцы водились в изобилии, сусликов полно было, на озёрах уток тоже много. Озёра большие, средние и маленькие – на каждом шагу. Это сейчас степь сухая стала, местами даже полупустыня, с преобладанием аридной флоры, то есть растений, характерных для Азии. Насекомых и пауков оттуда увидеть сейчас не редкость.

-Что было самым интересным и занимательным было в вашем детстве?

- Самое интересное в детстве и отрочестве нас ожидало в южном направлении, если пройти Борское или взять немного левее от него. Это, конечно, борская Самарка, рукав от большой, или, как говорят иногда, заплавненской Самарки, и длиннющее и бездонное таинственное озеро имени Потапова, был, согласно легенде, такой лесник в тех местах, не то утоп, не то просто обретался там и службу долго нёс – не знаю, местные краеведы меня поправят, если что. Я просто повествую о детских впечатлениях. Рыбы в Самарке и в Потапке было предостаточно, не то, что сейчас, истреблена она безразличным отношением к озеру и реке, но более всего – злостным и безнаказанным браконьерством с помощью взрывчатки и электричества. Животных в лесу также уничтожают безжалостно. Лосей, косуль и кабанов увидеть – огромная редкость, не то, что раньше. К слову сказать, загублен совершенно и Ржавчик, который когда-то за малым сосновым борком в степи за станцией тёк, давно высохли вокруг станции и полойные озёра. Озеро Моховое тоже высохло в районе железного места на восток от Неприка, мост, кстати, теперь не железный, а бетонный, но поездам это всё равно, он крепкий и надёжный. До сих пор сохраняет свою красоту и заповедное междуречье в сторону Заплавного, дорогу туда прекрасно знают все, кто купаться на большую Самарку ездит из Борского.

А ещё между станцией и Борским были так называемые бýгры, песчаная пустыня в миниатюре с настоящей пустынной растительностью вроде типчака и перекати-поля. Сейчас там дома, станционный посёлок давно с Борским соединился. Немного песчаной холмистой местности осталось между Бузулукским бором и селом, там кое-где песок добывают до сих пор. На Запад от Борского тоже бýгры песчаные есть. С чем-чем, а с песком у нас богато. Помню, когда за Заплавным дороги строили, экскаваторы, уродуя реку, возле этого села, огромные курганы нагребали, материал дармовой, чего стесняться, речка потом берега разгладит, никто ничего не увидит, никто никому ничего не сделает. Борская Самарка стала старицей, вода из большой Самарки в неё поступает только в половодье. Ещё в неё течёт ручей из Потапки, называемый Холодным ериком и Вергун-канал из Елхов, который обычно сухой, с водой он бывает только весной. Доводилось мне и по Самарке плавать на лодке и на плоту – от самой границы с Оренбургской областью чуть ли не до Богатого, и по Потапке проплыл на лодке от того места, где маленькая речка Колтубанка впадает в это озеро, до самого Холодного ерика. Впечатления незабываемые, красота нашей природы неописуемая. Ну, это так говорится, я её описывал и описываю до сих пор.

- Есть ли у Вас любимые места детства?

Все эти места, на юг и на север, на восток и на запад в пределах района – мои любимые, дорогие сердцу места, любовь и привязанность к некоторым из них смешана с состраданием, одно от другого не отделить. На всю жизнь осталось, запечатлелось в подробностях, а кое-что и в стихотворных строчках. Стихи сочиняю с детства, с двенадцати лет стало получаться приемлемо, кое-что печатали в районной газете, а потом пошло-поехало – в институтской многотиражке, потом в заводской многотиражке, в Куйбышевском книжном издательстве в коллективных сборниках, в Москве и вовсе в толстых литературных журналах, в поэтических антологиях и альманахах, в газетах, в том числе в «Литературной газете», в «Литературной России». Даже в «Правде» одно стихотворение напечатали – на конкурс посылал, первое место дали, тысячу рублей, бюст Ленина и книгу-дайджест о газете «Правда», изданную к очередному юбилею. Стихотворений о Борском, о его людях и природе у меня тысячи, есть и более крупные поэтические творения, баллады и поэмы, в частности.

- Откуда пошла Ваша родословная? Всегда интересовала Ваша фамилия. Она настоящая или это творческий псевдоним?

Что касается родословной, она наполовину (по матери) борская до самого основания Борской крепости. Предки Соловьёвы её строили в числе первых поселенцев, бабушка моя оттуда, из Хивы, урождённая Соловьёва. Малаевы, Беляевы, Ненашевы – это также наша родня, кто поближе, кто подальше, ещё Перухины. Представители старших поколений на местном кладбище лежат, кучно, компактно разместились, под сенью карагачей, клёнов, сосны и яблоньки. А по линии отца корни белорусские, там родни тоже много. В её составе был и мой полный тёзка, Николай Алексеевич Борский, по линии бабушки по отцу. Как и отец, был фронтовиком. Но отец меня Николаем назвал в память о другом Николае, его родном брате, погибшем в 1942 году под Ленинградом. К селу Борскому они отношения никакого не имеют. Отца после войны занесло сюда по настоянию фронтового друга Ивана Кудашова из Комсомольска (есть такой населённый пункт в районе): Ваня хотел за моего будущего папашу свою сестру выдать, но ничего не получилось. Алексей Иванович отъехал в райцентр, там на Любови Ильиничне Малаевой женился, вскоре после моего рождения они разошлись, отец, в конце концов, опять в Белоруссию уехал. На высоком кладбище Волковысском с декабря 1990 года лежит, я его хоронить ездил.

- Расскажите, пожалуйста, немного о себе.

-А обо мне что говорить? Два вуза окончил, в Подмосковье с семьёй поселился, книжки стихотворные пошли. В Союз писателей СССР в 1989 году приняли. Смолоду все летние каникулы (иногда и зимние) на малой родине пребывал: после Литинститута такую работу по специальности нашёл, чтобы целое лето отпуск был. Так с 1980-го года и существую, каждое лето – в Борском за редчайшими исключениями. Пока матушка жива была, в деревне имени Клары Цеткин находились пятнадцать лет. Потом стали в материнскую квартиру с женой и сыном приезжать. Всё лето по окрестностям околачиваемся. Говорю же, все места дорогие и любимые. И стихи продолжаю писать об этом.

Вот такой диалог у нас получился. Даже скромный какой-то. Николай Алексеевич не любит много говорить о себе. Он умолчал о многом. Но, думаю, что при следующей нашей встрече еще много чего расскажет о своей насыщенной творчеством и приключениями жизни.

Сейчас нашему большому другу 77 лет, он живет в Мытищах, но каждое лето с семьей приезжает в Борское, как уже было сказано выше. Его 78-годовщину обязательно встретимся, чтобы выразить ему свое уважение, а еще восхищение и любовь. Дай Бог Вам здоровья, наш БОЛЬШОЙ ДРУГ, наш любимый Николай Алексеевич! Пойду, почитаю его стихотворения….