Сценарий драматической постановки
по мотивам повести Б. Васильева
«А зори здесь тихие...»
Драматическая постановка «А зори здесь тихие...»
Действующие лица
Старшина Васков Федот Евграфыч- Даниил
Зенитчицы: Рита Осянина- Филиппова Ксюша
Женя Комелькова - Вероника
Лиза Бричкина- Билан Вика
Галя Четвертак- Даша
Соня Гурвич – Ермолаева Ксюша
Для танца и финала Степа, Кирилл, Артем, Максим Захарчишин, Виталия, Александра, Даша, Вероника.
Война: Семен
Сцена первая
Ночь с 21 на 22 июня 1941 года. Звучит мелодия «Рио-Рита». На танцплощадке танцуют нарядно одетые молодые люди (три пары), они тихо беседуют, смеются. На лицах — выражение безмятежной радости, в глазах — счастливый блеск.
Мелодия внезапно обрывается, сменяясь нарастающим воем авиабомб, разрывов снарядов.
Действующие лица в замедленном действии уходят.
Звучит мелодия песни «Священная война»/ муз.А.Александрова/
Выходят Война и Васков.
ауди: (действие Даниила)
Цветок, в росинках весь, к цветку приник,
И пограничник протянул к ним руки.
А немцы, кончив кофе пить, в тот миг
Влезали в танки, закрывали люки.
Такою все дышало тишиной,
Что вся земля еще спала, казалось.
Кто знал, что между миром и войной
Каких-то пять минут осталось!
Семен:
Я- многоликая война.
Пятнадцать тысяч раз я приходила к людям.
И все они похожи друг на друга,
И в то же время непохожи…
Даниил: Прервалась мирная жизнь людей. Мечты, любовь, счастье — все опалил огонь жестокой кровопролитной войны.
Война уходит, Васков остается и начинает ауди. (действие Даниила)
Шел май сорок второго года… Война по-своему распоряжается человеческими жизнями, и судьбы людей переплетаются причудливо и непонятно. Старшина Васков после ранения был назначен комендантом 171-го разъезда. Трижды в день он обходил объект и делал в тетради одну и ту же запись: объект осмотрен, нарушений нет. Спокойно служилось старшине Васкову до тех пор, пока для охраны объекта на разъезд не прибыли зенитчицы – стайка шумных и задиристых девах, которые ночами азартно лупили из всех восьми стволов по пролетающим немецким самолетам, а днем разводили бесконечные постирушки… И не знал старшина Васков, что директива имперской службы СД за номером С219/702 с грифом “Только для командования” уже подписана и принята к исполнению…. А зори здесь были тихими и тихими…
Сцена вторая
Филиппова Ксюша: Товарищ старшина! Товарищ старшина!
Даниил: чего тебе?
Филиппова Ксюша: немцев в лесу.
Даниил: Так! От куда известно?
Филиппова Ксюша: Сама видела. Их двое. С автоматами.
Даниил: Объявляйте тревогу. Сройте людей.
Филиппова Ксюша: Отряд стройся.
Все девочки выходят на сцену и встают в шеренгу.
Даниил: Вольно. Командуйте Овсянина, кто пойдет
Филиппова Ксюша: Женя, Галя, Лиза…
Даниил: Погодите, Осянина! Немцев идём ловить, не рыбу. Стрелять – то умеете?
Филиппова Ксюша: Умеем.
Даниил: Может, кто немецкий знает?
Ермолаева Ксюша: Я знаю.
Даниил: Кто – я? Докладывать надо!
Ермолаева Ксюша: Боец Гурвич.
Даниил: Как по-ихнему – руки вверх?
Ермолаева Ксюша: Хенде хох!
Даниил: Точно. Ну давай Гурвич. Значит идем на двое суток, так надо взять сухой паек, патроны. Направляемся на Вопь-озеро. Ежели немцы железкой пойдут, им озера не миновать. А пути короткого они не знают, значит, мы раньше них там будем. Готовы?
Во время этой речи девушки поправляют гимнастерки, пилотки, встают по стойке смирно.
Филиппова Ксюша: Готовы.
Даниил: Головной дозор, шагом марш.
Все уходят со сцены.
Сцена третья
Звучит тревожная музыка. На пустую сцену выходит Лиза Бричкина.
Билан Вика. Первой погибла Лиза Бричкина. Болото… Последний кусок до сухой земли оставался. Огромный пузырь вспучился перед ней так неожиданно, что она рванула в сторону. Всего шаг в сторону, а ноги сразу потеряли опору. Тропа была где-то рядом – шаг, полшага от нее, но эти полшага уже было невозможно сделать. “Помогите! На помощь!..” Жуткий одинокий крик долго звенел над равнодушным ржавым болотом и взлетал к безоблачному майскому небу. Над деревьями медленно всплыло солнце, и Лиза в последний раз увидела его свет – теплый, нестерпимо яркий, как обещание завтрашнего дня. И до последнего мгновения верила, что это завтра будет и для нее…
Лиза делает шаг в сторону, снимает пилотку, опускает голову.
Выходит Соня Гурвич.
Ермолаева Ксюша. Ждали немцы Соню Гурвич или она случайно на них напоролась? Бежала без опаски по дважды пройденному пути, торопясь притащить ему, старшине Васкову, забытый на пеньке кисет, махорку ту, трижды проклятую. Бежала, радовалась и понять не успела, откуда свалилась на хрупкие плечи потная тяжесть, почему пронзительной, яркой болью рванулось вдруг сердце. Нет, успела. И понять успела, и крикнуть, потому что не достал нож до ее сердца с первого удара… Две узких дырочки виднелись на Сониной гимнастерке: одна в грудь, другая пониже – в сердце.
Соня делает шаг в сторону, встает рядом с Лизой, снимает пилотку и опускает голову.
Выходит Галя Четвертак.
Даша. Немцы шли молча, пригнувшись и выставив автоматы. Васков успел, толкнул Галю Четвертак в кусты и шепнул: “Замри!” Сам за валун завалился, поймал ее взгляд – и словно оборвалось в нем что-то. Боится она. По-плохому боится, изнутри. Перед глазами Гали всплыло мертвое лицо Сони. Она физически, до дурноты, чувствовала тяжелый запах крови, и это рождало у нее тупой, чугунный ужас. А-а-а! Она выскочила из кустов, метнулась через поляну, наперерез диверсантам, уже ничего не видя и не соображая. Коротко ударил автомат. Последний крик ее затерялся в булькающем хрипе, а ноги еще бежали, еще бились, вонзаясь в мох носками солдатских сапог.
Также встает рядом с Лизой и Соней.
Выходит Женя Комелькова.
Вероника. Женька… Она всегда верила в себя… Она верила в себя и сейчас, уводя немцев от раненой Риты Осяниной. Ни на мгновение не сомневалась, что всё окончится благополучно. И даже когда первая пуля ударила в бок, она просто удивилась. Ведь так глупо, так несуразно и неправдоподобно умирать в девятнадцать лет. ...А немцы ранили ее вслепую, и она могла бы затаиться, переждать. Но она стреляла, пока были патроны. Стреляла лежа, уже не пытаясь убегать, потому что вместе с кровью уходили и силы. И немцы добили ее в упор, а потом долго смотрели на ее и после смерти красивое лицо
Встает в ряд с девушками.
Выходит Рита Осянина.
Филиппова Ксюша. Рита знала, что ее рана смертельна и что умирать она будет долго и трудно. Пока боли почти не было, только всё сильнее пекло в животе, и хотелось пить. Васков, уйдя в разведку, оставил ей наган, два патрона в нём, но всё-таки спокойнее с ним. Он скорее почувствовал, чем расслышал этот слабый выстрел. Рита выстрелила в висок, и крови почти не было. Синие порошинки густо окаймили пулевое отверстие, и Васков почему-то особенно долго смотрел на них
Подходит к остальным.
Последним на авансцену выходит старшина Васков.
Даниил. Покачиваясь и оступаясь, Васков шел к избе, он знал, что там немцы. Сил уже не было. Он рванул дверь и крикнул: “Хенде хох! Лягайт!”. Нет, не крика они испугались, не гранаты, которой размахивал старшина. Просто подумать не могли, в мыслях представить даже, что один он, на много верст один. Не вмещалось это в их фашистские мозги, и потому на пол легли, мордами вниз, и повязали друг друга ремнями. “Что, взяли? Взяли, да? Пять девчат, пять девочек было всего, всего пятеро! А не прошли вы, никуда не прошли, погибнете здесь, все погибнете! Лично, каждого уничтожу! А там пусть судят меня, пусть судят…” Тот последний путь он уже никогда не мог вспомнить. Колыхались впереди немецкие спины, сознание уходило от него, и чудились ему в белесом мареве его девчата, все пятеро, а он всё время шептал что-то и горестно качал головой.
Встает, склонив голову и сняв пилотку вместе с девчатами.
Сцена четвертая
Выходит все остальные (со свечой в руках)- Максим, Артем, Степа, Кирилл, Виталия и ауди:
Помните!
Через века, через года,—
помните!
О тех, кто уже не придет никогда,—
помните!
Не плачьте!
В горле сдержите стоны, горькие стоны.
Памяти павших будьте достойны!
Вечно достойны!
Хлебом и песней,
Мечтой и стихами,
жизнью просторной,
каждой секундой,
каждым дыханьем
будьте достойны!
Люди!
Покуда сердца стучатся,—
помните!
Какою ценой завоевано счастье,—
пожалуйста, помните!
Песню свою
отправляя в полет,—
помните!
О тех, кто уже никогда не споет,—
помните!
Детям своим расскажите о них,
чтоб запомнили!
Детям детей
расскажите о них,
чтобы тоже запомнили!
Во все времена бессмертной Земли
помните!
К мерцающим звездам ведя корабли,—
о погибших помните!
Встречайте трепетную весну, люди Земли.
Убейте войну,
прокляните войну, люди Земли!
Мечту пронесите через года
и жизнью наполните!..
Но о тех,
кто уже не придет никогда,—
заклинаю,— помните!
